|
Скажи, а какой теории ты придерживаешься?
Мне трудно говорить о всяких теориях, поскольку ни мне, ни тебе незачем о них знать что-либо.
Верно, но именно поэтому я и беру это интервью.
Да, мы знаем гораздо больше о космическом, о полетах во всей вселенной, находясь сегодня в этой, конкретной комнате, о том, что циркулирует вокруг, о том, что послужит средством для выхода в чистый астрал.
Я думаю, что вы с Чедом очень хорошо работаете вместе.
Мы с Чедом просто вместе импровизируем. Это что-то спонтанное. В этом суть моей игры. Это импровизация, поскольку настроение, помещение, или неприятности, или макияж девушки могут совершенно поменять то, что играется в этот день и в эту минуту. Это все спонтанно, то, что мы сейчас делаем. Это все джэм, это импровизация. Иногда это выходит неожиданно, гениально, космично, жалобно, текуче... Это падает с небес. Иногда твоя голова становиться как травой набитая, она даже не годиться для приготовления барбекю на палочке.
Твой отец был музыкантом?
Это не настоящий мой отец - мой отчим, который вырастил меня. Это первый человек, который показал мне истинную красоту музыки.
И также увлек тебя тем, что ты играл раньше?
Да, он был джазовым музыкантом, играл на контрабасе, в стиле, который мной высоко почитался, но в котором играть я не умел и очень хотел научиться.
Да, ты мне говорил, что тебя тянет к контабасу.
Возможно, в дальнейшем я буду работать над этим стилем. Но, как бы там ни было, когда я был ребенком, в нашем доме собиралось множество народу, они импровизировали, мама готовила еду для всех. Они играли различные джазовые стандарты, и моя детская реакция была восторженная и истеричная, когда все заканчивалось, поскольку все это было так прекрасно. И тогда впервые я ощутил духовный контакт с музыкой. Это все на меня очень сильно повлияло, на то, что я стал музыкантом, на то, что происходит со мной сегодня.
Какие первые записи ты бы вспомнил?
Первые записи, которые у меня были, это Луи Армстронга. Там была одна вещь, которую я ходил и распевал постоянно. Я думаю, что Луи Армстронг был величайшим музыкантом, вероятно, величайшим из всех.
Сначала я играл на трубе, до того, как стал играть на басу. И, конечно же, я хотел быть таким как Армстронг. Сегодня, возможно, моя жизнь строится на том, что хоть немного приблизиться к уровню его мастерства.
Я был очень молод и думал, что очень круто играю на трубе. И один очень старенький дедок говорил мне: «Я тебе скажу одно. Есть много парней, которые играют быстро, высоко, которые умеют играть все эти приемы. Они играют любой пассаж и трюк из учебника. Но никто из них... никто не грает музыку как Луи Армстронг». И он был совершенно прав.
Это было для меня очень важно, это была моя первая запись. Конечно, сейчас у меня есть какие угодно записи.
Но эта остается для вас по-прежнему абсолютной?
Там каждая нота - это чистая прекрасная музыка. Я думаю, что если великий музыкант сыграет какую-то ноту, то она будет прекрасна. И ты туда уже ничего не добавишь, сыграй ты хоть десять миллиардов нот. А тут одна нота будет прекрасна.
Однажды мой друг отправился на концерт Иллониуса Монка. Великий пианист Иллониус Монк, он играл в Карнеги Холле, это был очень престижный концерт для джаз-музыканта. Он вышел на сцену перед огромный полным залом, на сцене стоял большой черный рояль, рядом здоровая ваза с цветами. Полный зал, все предвкушают игру Монка. И он вошел, сел за рояль, открыл крышку и... сыграл одну ноту и ушел. Это был, вероятно, самый лучший концерт, и я бы очень хотел его посмотреть. Одна только нота...
Когда я был пацаном, я освоил первый бас и, подражая Жако Пасториусу, я свой бас сломал, поскольку я отковырял от него все лады, чтобы он звучал как контрабас. У меня никогда не было контрабаса. Но вскоре я бросил подражать Жако Пасториусу. Что касается влияния на меня как на музыканта со стороны авторитетов - я никогда не пытался ни на кого походить, я не хотел никому подражать, но я старался быть открытым для всего. Чем больше я вникал в то, что кто-нибудь играл в какой-то конкретной песне... Что я хочу сказать? Мне нравиться всё, в чем есть душа. Будь это простейший панк-рок или самый сложный джаз, или самый глубокий, самый грязный фанк.
А какое оборудование ты в основном используешь?
Мне нравиться этот бас - Musicman. Это простой, симпатичный бас, на нем очень приятно играть. Он очень хорош для слэповой игры в стиле фанк. Я очень счастлив, что у меня есть этот бас. И плюс к этому, я получил его бесплатно, поскольку я теперь большая, помпезная рок-звезда. Чем богаче вы становитесь, тем больше вам достается бесплатных вещей, как будто вы действительно нуждаетесь. Ну разве это не странно?
Я не думаю, что оборудование действительно имеет какое-то значение. По-моему, это самое несущественное. Я имею в виду вот что. Важно, чтобы вы играли, то, что вам нравиться. А если вы не чувствуете того, что играете своими пальцами, своим сердцем, если вам нечего сказать, то абсолютно не имеет значение то, что у вас есть. Те парни, которые хотят играть, и средства позволяют им купить какой-то дорогой инструмент, должны понять, что это ничего не значит, если свое сердце вы не отдали инструменту.
Как важная рок-звезда вы теперь получаете инструменты бесплатно.
Да, но всегда есть те, кто лучше меня, и мне есть куда расти. Кроме того, нужно любить фанк. Если вы играете фанк, вы должны целиком отдаться ему, если фанк в вас не сидит, вы не сможете его играть. Играя, нужно слушать больше, чем играть. Вы можете быть крутейшим чуваком на свете, играть быстрее всех, причем одним лишь мизинцем. Но, если вы не слышите того, что делается вокруг, то вам лучше попросту заткнуться. Такая тут философия.
Когда ты играешь вот здесь, это чистая импровизация?
Все, что играю, это сплошная импровизация, поскольку я совсем не умею читать нот. Я понятия не имею, что там за буквы и цифры на нотном стане. Все, что я могу, это спонтанная импровизация.
Те, кто может читать ноты, получат, таким образом, урок того, как развивать свою импровизационную сторону?
Да, нужно развивать эту сторону, нужно слушать самую разную музыку, стараться выразить себя и очень важно быть честным перед самим собой, перед своими эмоциями. И с уважением относиться к тому, что делают другие.
Я играл в панк-роковой группе под названием «Fear». Это была одна из моих первых групп. И почти все партии баса, почти все песни, это был сплошной панк-рок. Суть этого заключается в том, чтобы постоянно выскакивать из собственной шкуры. Каждая нота должна быть сыграна максимально жестко. И ты должен быть готов к тому, что кто-нибудь может выстрелить тебе в лицо и убить, поэтому каждая нота была так важна, на каждой ноте ты умирал. Полная отдача, абсолютная чистота. Ты был приговорен, как японский самурай, который должен сделать себе хара-кири. Он держит свою судьбу в своих руках, он убивает себя поскольку хочет быть чистым и он умирает чистым. Вот такая чистота там нужна.
Вообще тогда это был панк-рок, а потом я увлекся фанком. Впрочем, фанк я всегда любил. Исполнители фанка часто играют слэпом. Когда я сам играю такие вещи, я играю со злостью, выкладываюсь полностью. Идет это от моей любви к фанку и от понимания интенсивности панк-рока. Я думаю, что каждый хороший музыкант должен обращаться к панк-року, поскольку он совершенно изменил лицо современной музыки, а между тем многие рок-музыканты игнорируют эту эру, совершенно не обращая на нее внимание не понимая, что многое теряют.
Ты пишешь быстрые темы, например «Get Up And Jump», медленно, а потом ускоряешь?
Нет, я вообще ничего не пишу, поскольку писать не умею. Нет. Я сочинил это сразу быстро.
Я не знаю, что еще сказать по поводу слэпа... Я думаю Ким Гордон сказала как-то очень здорово: "Сейчас многие классно играют слэпом на басу, превращая это просто в демонстрацию крутизны". Я с ней согласен, мне это тоже не нравиться. Это не спорт, это художественная форма. Самое главное, что нужно помнить, играя слэпом, играя что-то такое яркое и броское, тут вы немного пускаете пыль в глаза, но тут должна быть динамика, и в то же время, это не будет звучать хорошо, если вы вместе с этим, для контраста не будете играть что-то простое и нежное. Если вы не сможете сыграть, что-то простое и красивое, после быстрого и трудного, то ни то, ни другое не будут звучать как следует. Никого это не впечатлит. Играя на басу такие броские штуки, вы не должны быть одним из тех, от кого много шума и ничего. Вы в этом случае не сможете считаться хорошим музыкантом, за этой крутизной должно быть еще что-то. Помимо дыма должен быть огонь.
С моей точки зрения, концерт Red Hot Chili Peppers - это физически трудное испытание. Есть несколько пиков физической нагрузки по ходу шоу, с которыми ваше тело должно справляться. Чтобы справляться с физической нагрузкой мышцы должны быть хорошо разогреты, и я делаю специальные упражнения. Я научился этому у барабанщика Fear, он внушил мне, что разминаться необходимо. Он мог играть напряженно и быстро долгое время, не уставая. Разминаясь, я начинаю очень медленно, просто играю мажорные гаммы по всему грифу. Еще я играю сплэпом для разминки. Затем играю все быстрее и быстрее, вверх и вниз по грифу. Так я продолжаю примерно минут 45, после этого я чувствую себя разогретым и уже не беспокоюсь о физических аспектах игры, играю то, что мне хочется.
Это требует долгих занятий и тренировок, но это легко. Но вы не сможете сыграть ни одной ноты, если ваше сердце не наполнено любовью к чистому и прекрасному. Если вы не чисты и не прекрасны сами по себе, значит, что вы лжете себе и другим, это означает, что ваша душа не так счастлива, как может быть. Вы не сможете играть хорошо, если ваше сердце не наполнено любовью, вы не сможете быть хорошим музыкантом. Будьте щедрым. Играть в группе - это бесполезное занятие, если вы не достаточно щедры. Все теряет смысл, если вы не можете играть с другими людьми. В этом все дело, играть с другими, слушать других. Но вы не сможете это делать, если не будете любить их, если это не будет настоящей, искренней любовью. Все дело в этом.
Я мог бы сыграть, что-нибудь медиатором, если бы он у меня был, но у меня его нет. Если я играл бы медиатором, то ударял бы им по струнам сверху.
Без ударов снизу?
Без. Иначе в пан-роке вас будут считать хиляком. Если играть сверху-снизу, то звучание получается ровным. В общем, без крайней нужды, я медиатором не пользуюсь.
Вы получите тоже самое звучание, что и медиатором, если будете играть сзади, там где струны жестче.
А мне нравиться жесткое звучание баса, которое получается при игре медиатором. Иногда это круто.
Да, многие мои любимые басисты играют медиатором. пользуется очень хороший басист, у него открытое, теплое, круглое звучание, почти как в регги. Он пользуется медиатором, у него отличный звук. Но это не важно, есть у вас медиатор или нет, круто можно играть по всякому.
Фли, давай поговорим о пальцах.
Хорошо. Правой рукой я в основном играю указательным и средним пальцем, я люблю шагать ими, правым-левым-правым-левым или левым-правым-левым-правым. Все, кто учится играть на басу, это знают. Постепенно вы приобретаете ловкость.
Очень большое влияние на меня как на басиста оказала группа The Funk, они вообще сильно повлияли на Red Hot Chili Peppers. У них на басу Ким Кларк, она здорово играет, и еще Ким Гордон, конечно. Всех лучших басистов зовут Ким. Это что-то космическое.
Есть еще девушка в группе Talking Heads.
Тина, верно. Все девушки хорошо играют на басу.
Есть ли какие-нибудь исключения, или ты всегда играешь левым-правым?
Я всегда играю левым-правым-левым-правым. Это видимо самый удобный вариант, во всяком случае, я так играю. Можно, конечно, и по-другому. Некоторые используют другие пальцы. Например, большой палец. Я тоже время от времени играю с его помощью.
Некоторые еще используют мизинец.
Наверное, можно играть и мизинцем. Некоторые очень ловко играют тремя пальцами. Но они какие-то ненормальные.
А как Fishbone?
Я слушал слышал самые лучшие линии баса Норвуда на последнем альбоме Fishbone. Норвуд - это замечательный басист.
Еще, бывает, я одновременно извлекаю ноты на двух струнах, двумя пальцами.
Давай погорим о левой руке.
А с левой рукой все просто. Нужно делать упражнения, чтобы она стала сильнее. Просто прижимайте струны. В этом нет ничего особенного, прижимать струны, меняя ноты. Это должно идти от души, то какую ноту вы хотите сыграть, то, что вы здесь прижимаете на грифе.
Есть еще один аспект относительно пальцев. Бывает, я ударяю большим пальцем левой руки не только по одной струне, но и по сразу по двум, по трем, а то и по четырем. Или по-другому, можно ударять ладонью. Получается замечательный звук. Я могу целый день так играть.
Ты бы хотел сделать татуировку, навеянную наркотиками?
Да, если бы это сделал замечательный художник. Если бы я брался за... Понимаешь, я очень люблю маленьких детей. Они лучшие музыканты, танцоры и писатели. Они не думают о том, что беспокоит взрослых, у них все очень четко выражается. Самое лучшее, что может музыкант - это быть ребенком.
Я думаю, это здорово, если вы можете спеть те ноты, которые собираетесь сыграть. Иногда проще что-то такое спеть, а потом выяснить, как это играется на басу. Так вы учитесь играть то, что пришло вам в голову.
А как вы добились такой синхронности в работе с другими музыкантами, в частности с барабанщиком, потому что все это очень здорово ритмически увязано?
Для меня работа с барабанщиком основывается на том, что бы все время слушать его. Если говорить о джэме с другими музыкантами, в данном случае с барабанщиком... Если вы что-то сочинили и хотите, чтобы это было сыграно именно так, то это одно, но если говорить о джэме, что я обычно делаю, когда играю, если это, конечно, не концертные выступления, где все песни заранее приготовлены, и в них отведены специальные места для импровизации, то самое главное - не начинать с ощущением того, что вы уже знаете, что делать. Вы должны вступать в игру будучи открытыми и слушать то, что происходит, чтобы между вами и другими музыкантами устанавливалась телепатическая связь, которая позволит вам импровизировать. Если говорить обо мне, то я игнорирую многие музыкальные знания, я не думаю об аккордах или о чем-то еще, я импровизирую, используя лады и просто делаю то, что могу. Я думаю, что импровизация, из-за того, что я игнорирую многие музыкальные знания, позволяет мне играть жуткие вещи, она делает меня мной. Если отрубить человеку одну ногу, то остальные его конечности становятся сильнее. Именно это позволяет мне делать какие-то определенные вещи, именно по этому я нравлюсь кому-то. И это хорошо. Я думаю все хорошо, если вы выкладываетесь при этом. Но если я слабо подкован по части техники и теории, это еще не хорошо само по себе. Я имею в виду, что я импровизирую на основе того, что имею. Но если бы я знал больше по этой части, то у меня было бы больше возможностей выразить себя. Поэтому я бы не хотел, чтобы кто-нибудь подумал, что я считаю, что это здорово, если вы все игнорируете. Я просто говорю, что это я такой. Я стараюсь добиться наилучших результатов, исходя из того, что имею. Но я бы хотел знать о музыке больше.
Да, мне тоже хотелось бы знать побольше. Это как математика, как научные правила, как язык.
Совершенно верно. Еще я хотел сказать, самое главное, не будьте фальшивыми, будьте настоящими, будьте честными сами с собой. Если кто-то говорит вам, что это круто, а вы не согласны, что это так, не связывайтесь с этим. Оставайтесь сами собой. Играйте только то, что вам нравиться, старайтесь делать это как можно лучше, будьте сами собой изо всех сил. Делайте только то, что считаете нужным делать. Если вам хочется быть очаровательным и розовым, как нежная роза весной, тогда будьте такой прекрасной, милой и влажной изо все сил. если вы хотите быть жутчайшим монстром, наводящим на всех ужас, будьте самым лучшим монстром. Если вы хотите быть клоуном в цирке, будьте клоуном в цирке. Если вы хотите быть позолоченной статуей свободы, будьте позолоченной статуей свободы. Делайте только то, что вам хочется. Будьте честными сами с собой. Будьте сами собой изо всех сил. Играйте каждую ноту так, будто она последняя. Вот об этом я хотел сказать. Вы должны переживать по-настоящему. Если вы переживаете по-настоящему, тогда вы добьетесь чего-то. |
